О пережитом.
Лето 1941 года. 22 июня. До нас,
участников Великой Отечественной войны, этот день остается в памяти, пока мы живы.
Пока бьются наши сердца. С ним связаны воспоминания о прошедшей юности, о
начале изнурительной войны, о друзьях, не вернувшихся с полей сражений, о
потере родных и близких нам людей.
Мне нередко задают вопросы о том, что мы чувствовали
в первые дни войны, почему напали на нас немцы. В чем причины неудач Красной
Армии в начале войны и что помогло победить врага. Ответить одной фразой – это значит,
ничего не сказать, а понять все это можно, лишь пропустив через себя.
Постараюсь передать то, что пережил.
В субботний день накануне 22 июня 1941
года после сдачи экзаменов за 9 класс мы бродили гурьбой по городу Борзна,
Черниговской области. Молодежи было очень много. Кругом были слышны громкие
голоса и задорный смех девчат. Ничто не предвещало беды. И вдруг, примерно в 6 часов утра, по местному радио было объявлено,
что немецкие войска напали на нашу Родину, что немецкие самолеты бомбили Киев,
Минск и многие другие города Советского Союза. В это трудно было поверить. Мы,
безусые в ту пору юнцы, мало интересовались большой политикой, но знали, что у
нашей страны договор с Германией о ненападении. Представить, что гитлеровское
правительство нарушило его, было нелегко.
Народ толпами собирался на улицах у
громкоговорителей, слушая неутешительные сводки Совинформбюро, в которых
сообщалось о продвижении немецких войск в глубь страны, об отступлении Красной
Армии, тяжелых потерях в живой силе и технике. Мы с ребятами на школьном дворе
рассуждали о том, почему же немцы напали на нашу страну. Ответ на этот вопрос
мы узнали позже.
Немецкое правительство считало, что самая
высшая, чистокровная нация – это немцы, а значит другие народы, такие как
русские, белорусы, поляки, украинцы – должны быть уничтожены. Они хотели
завоевать весь мир.
Почему же мы отступали? Ведь в наших довоенных
песнях воспевалось: «Если завтра война, если завтра в поход, ты сегодня к
походу будь готов…» или «А если враг полезет к нам матерый, он будет бит
повсюду и везде, чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не
отдадим…». Что же произошло? Ответ на данный вопрос нам в ту пору не могли дать
ни родители, ни учителя. За эти короткие дни мы стали взрослее, в душе
появилась тревога за Родину и своих близких. Откуда нам было знать, что внезапное
нападение фашистов на нашу страну – одна из причин временных неудач, что
Красной Армии не хватило времени для полной подготовке к войне и своевременного
отпора врагу. У нас было недостаточно танков и самолетов, и по чьей неведомой
для нас вине наши войска были застигнуты врасплох.
Тяжело
и тревожно было у нас на душе. Через город проходила основная дорога Москва –
Киев, и мне не забыть увиденного: старики, женщины и дети перемещались с
Западной Украины вглубь нашей страны. Они шли пешком, ехали на велосипедах и
изредка на повозках с самым малым багажом. Люди убегали от немецко-фашистских
захватчиков, которые чинили зверства, насилие и грабежи. Беженцы были усталые,
Изможденные и голодные. В городе было объявлено военное положение. Он стал
безлюдным, угрюмым и тихим, особенно в ночное время. Будучи в комсомольском
истребительном батальоне, мы
патрулировали улицы с целью обнаружения диверсантов и соблюдения
светомаскировки в ночное время.
В последний раз собрались с друзьями в
середине июля, чтобы попрощаться, так как многие получили повестки из
военкомата о призыве в ряды \Красной Армии. Это были незабываемые минуты. Нам
был дан наказ учителей и девушек: служить верно Отчизне. Никто из нас тогда не
мог предположить, что война окажется такой длительной и тяжелой, что многие
наши ребята больше не увидят родных и близких, не смогут переступить порог
своей школы…
Мне вспоминается, что слушая рассказы беженцев
о варварствах немецких захватчиков, многие не верили им. Когда же я задал
вопрос отцу, как он это воспринимает, он ответил, что такого не может быть –
немцы в Первую Мировую войну пленных не расстреливали, не издевались над
людьми, какой бы они не были национальности. Отец мой был колхозником. По всей
нашей территории было дано указание эвакуировать все предприятия, в том числе
скот и лошадей, чтобы не досталось врагу. Когда колхозный скот и молодняк
предложили эвакуировать моему отцу, меня вызвали в военкомат, затем в правление
колхоза и обязали сопровождать скот. Отец не хотел уезжать, выбора не было, и в
конце июля мы тронулись вглубь страны.
Кроме моей семьи с нами были еще двое
мужчин – колхозников. Мы перегоняли 150 голов скота и 50 жеребят. Пройти и
проехать нам пришлось не одну сотню верст. Вскоре двое мужчин вернулись\, а мы
продолжали свой путь дальше. Я не буду описывать все трудности морального и
физического напряжения. Боязнь за порученное дело выматывала нас полностью –
ведь сдать скот надо было в целостности и сохранности. Мы были в отчаянии и
страхе. Самолеты немецкой армии все время летали и гонялись буквально за каждым
человеком, не говоря о машинах и движущихся войсках. Наши самолеты появлялись
изредка и то на бреющем полете. В то время мы не думали, что это надолго, и
надеялись скоро вернуться домой. Наконец-то в г. Острогожске Воронежской области
мы сдали скот и жеребят полностью и без потерь. О возвращении домой не было и
речи. Мы сели в железнодорожный состав и доехали до села Дергачи Саратовской
области. В теплушках нас было набито, как в бочке селедки. На станциях мы
выбегали за водой, пайкой хлеба и похлебкой. Надо подчеркнуть, что в этом
отношении правительством для народа было сделано много. Но сколько я видел слез
матерей, потерявших своих детей, и детей потерявших родителей.
По прибытию в село Дергачи (это был конец
сентября) нас разместили в колхозе, а через несколько дней, сформировав команду
из ста местных жителей и эвакуированных, отправили на строительство оборонных
сооружений в Поволжье. От Саратова мы шли пешком днем и ночью. Усталые,
голодные, мы спали на ходу, пили воду из луж, но продолжали идти. Мы твердо
знали, что этого требует обстановка, в этом нуждается страна, ибо немцы уже
подступали к Сталинграду. На строительстве мы работали по 16-18 часов в сутки
при скудном питании, а когда ударили морозы 1941 года, стало тяжелей вдвойне.
Но с поставленной задачей по укреплению района мы справились с честью. Вернулись
мы только в конце января. Неописуем переход по Волге до Саратова во время
вьюжных метелей и морозов. Лично я был одет по-летнему. Все лицо у меня было
обморожено.
8 марта 1942 года я был призван в ряды Красной
Армии и направлен в Саратовское военное училище связи. По окончании училища с
мая 1943 года я находился на фронте и дошел до Берлина. Ежегодно я езжу в свой
родной город (это сегодня уже зарубежье), чтобы побывать на могилах своих
предков. Пересекать границу приходится с большими трудностями. Я не могу без
боли положить цветы у обелиска в центре города павшим в боях за нашу Родину
моим сверстникам и друзьям, имена которых высечены золотыми буквами на
мраморной плите.
Отвечу школьникам, которые спрашивают, как
мы победили. Немецко-фашистское правительстве рассчитывало на молниеносную
войну с Советским Союзом, надеясь, что многонациональное государство, как
глиняный кувшин, от удара развалится на мелкие кусочки. Но получилось наоборот
– наш народ всех национальностей сплотился в единую семью и встал на защиту
своего государства. Правительство страны в сравнительно короткий срок сумело
эвакуировать заводы и фабрики в глубокий тыл, что помогло восстановлению их
работы по выпуску танков, самолетов и другого вооружения. Нашей победе
способствовал неутомимый труд женщин и подростков, которые заменили на этих
предприятиях мужей, отцов и братьев, ушедших на фронт. Огромное им за это
спасибо! Значительную роль в победе над немецко-фашистскими захватчиками
сыграли формировавшиеся повсюду партизанские отряды, наносившие большие потери
в технике и живой силе врага.
Что же нам придавало сил в борьбе с
ненавистным врагом? Главное – это любовь к своей Родине, преданность, мужество
и отвага, героизм каждого – от солдата до маршала. Мы верили, что наше дело
правое: враг будет разбит и победа будет за нами!
Леонид Моисеевич Некрасовский.
Участник Великой Отечественной войны, полковник в
отставке.
Москва 2005 год.
| 
